На прошлой неделе ко мне обратились из журнала «Эксперт» с просьбой дать комментарий относительно недобросовестных практик воздействия на клиента со стороны финансовых посредников. Я дал необходимый комментарий, и в свежем номере вышла статья Любови Мавриной «Кто ответит за мисселинг» - http://expert.ru/expert/2018/25/kto-otvetit-za-misseling/ – которая частично содержит мои комментарии. К сожалению, статья находится в закрытом (платном) доступе и журнал не дает разрешения на ее републикацию. Поэтому вместо статьи публикую полную версию своего ответа.
* * *
Вопрос:
Где проходит грань между добросовестными практиками воздействия на клиента со стороны финансовых посредников и использованием клиента и его средств в собственных интересах посредников?
Ответ:
К сожалению, однозначного ответа на этот вопрос нет.
Есть две стороны проблемы – юридическая и моральная – и есть серьезные различия как в юридических трактовках (в разных странах они различаются), так и в плоскости морали – и здесь разброс мнений может оказаться еще сильнее.
Дело в том, что обычный бизнес на основе контрактного права исходит из того, что действия всех сторон направлены, в первую очередь, на получение собственной выгоды. Однако в некоторых профессиях (например, врача, адвоката, финансового советника) это может привести к конфликту интересов. Например, врачу может оказаться выгоднее не лечить больного, а прописывать максимально дорогостоящие лекарства и процедуры. А финансовому советнику – предлагать невыгодные для инвестора продукты и услуги, за продажу которых он будет получать вознаграждение от провайдера продуктов или своего работодателя.
К сожалению, именно так зачастую и происходит.
Поэтому в ряде стран (например, в США) определено понятие фидуциарной обязанности – обязанности действовать в интересах клиента, не создавать конфликта интересов, и воздержи¬ваться от любых действий, несущих выгоду лично им либо третьим лицам, без информированного согласия клиента.
Однако и в США фидуциарная обязанность определена далеко не для всех посредников на финансовых рынках. Например, финансовый советник должен быть фидуциарием, а брокер – нет. Поскольку эти профессии могут совмещаться даже в одном лице, задача выбора добросовестного посредника и советника становится нетривиальной.
В России ситуация еще хуже – понятие фидуциарной обязанности в законе должным образом не определено. Привлечь к ответственности финансового посредника за невыгодный для вас (и выгодный для него) совет, по сути, невозможно. Поэтому задача выбора лица, которое будет давать вам действительно полезные рекомендации, еще сложнее.
В США независимый финансовый советник – это советник, работающий по схеме «fee only», т.е. получающий свое вознаграждение исключительно от клиента, и не имеющий контрактов с поставщиками инвестиционных продуктов, за продажу которых он может получать «откаты» от них. Но и в США доля таких финансовых советников невелика.
В России же подавляющее большинство финансовых советников за редчайшими исключениями такие «откаты» получают. Советников, не имеющих никаких договоров с управляющими и страховыми компаниями, брокерами, банками и т.п. можно пересчитать по пальцам.
В настоящее время регулятор (ЦБ России), к сожалению, не стремится полностью убрать конфликт интересов из действий финансовых посредников и инвестиционных советников, а пытается лишь его минимизировать – например, заставить советников информировать клиентов о своей заинтересованности в продажах тех или иных финансовых продуктов. Однако, на мой взгляд, это – полумеры. И клиенту лучше стремиться искать действительно независимого советника, не получающего никаких вознаграждений, кроме как исключительно от клиента.
Но, повторюсь, в России таких советников можно пересчитать по пальцам.
18 - 22 июня – Сергей Спирин, "Инвестиционный портфель - Часть 2. Наполнение портфеля или Тактика"
Другие мои ресурсы: ■ Facebook ■ ВКонтакте ■ Twitter ■ Telegram ■ YouTube, ■ ЖЖ-сообщество
Личные финансы